Первый Всесоюзный фестиваль авторской песни

55 лет со времени проведения в новосибирском Академгородке первого Всесоюзного фестиваля авторской песни (1968).

Первый Всесоюзный фестиваль авторской песни клубы Москвы, Ленинграда и Новосибирска, а также ЦК ВЛКСМ готовили в течение года. Дату проведения назначили на осень 1967-го, уже ждали гостей, но Центральный Комитет комсомола неожиданно отменил мероприятие. (Из-за этого в итоге в Новосибирск не приехали ни Окуджава, ни Высоцкий.) Фестиваль состоялся в марте следующего, 1968 года. Посвящался он 10-летию Академгородка и 5-летию клуба «Под интегралом».

Клуб-кафе «Под интегралом», ставший основным организатором всесоюзной встречи бардов, в декабре 1963-го создали молодые учёные Новосибирского научного центра. За несколько лет он превратился в один из ярких символов «хрущёвской оттепели». Этот «оазис вольнодумства», «остров свободы» в 1960-х «звучал» на всей огромной территории Советского Союза. По сути, он являлся «созвездием клубов по интересам, предоставляя свою площадку всем, кто горел идеей организовать что-либо стоящее» [4] – новое, нестандартное... Настоящий водоворот увлекательных событий, в который вовлекались гости Академгородка – именитые учёные и поэты, международные комментаторы, корреспонденты советского ТВ и Би-би-си, крупные экономисты и музыканты…

Итак, март 1968-го. Всё готово к проведению праздника авторской песни. Бардам разосланы приглашения, многие из них к 1 марта прислали телеграммы о прибытии. Однако в самый канун столь ожидаемого события райком комсомола выдвинул безапелляционное требование: получить разрешение цензуры на репертуар всех участников. (Ещё раньше областной комитет КПСС попросил магнитофонные записи песен. Подобрали самые лиричные и «безопасные», обкомом одобренные.) [1] Организаторы категорически отказались литовать авторскую песню. Ведь в «Интеграле» она никогда не подвергалась цензуре! Ситуация накалилась, поползли слухи о запрете фестиваля. И это при том, что уже сформирован оргкомитет из 150 человек, расписаны дни и роли, напечатаны билеты – первые три из 15-ти тысяч...

Тогда президент клуба Бурштейн Анатолий Израилевич (учёный из Института химической кинетики и горения), принял на себя всю ответственность и дал команду продавать билеты, их раскупили за один день. Отстаивая фестиваль, «Интеграл» пошёл на противостояние с властью и тем самым подверг угрозе своё собственное существование. Как вспоминает Бурштейн, «судьбу [клуба] пришлось решать РК КПСС, оглядываясь на контуры скандала, который был способен нанести урон престижу Академгородка. В сущности, это был последний месяц, когда с такой перспективой ещё приходилось считаться. Это касалось всех, кроме РК ВЛКСМ: закусив удила, он шёл напролом, гнул свою праведную линию. Надо было что-то противопоставить ему, и я заявил, что „ручаюсь своим присутствием в Академгородке за полный контроль над событиями во время фестивальных дней”. Под это ручательство было дано высочайшее „добро”. 1 марта я принял на себя руководство фестивалем».

В Новосибирске встретились 27 авторов из 12 городов, 11 из них были лауреатами различных конкурсов и слётов. Как пишет биограф А. Галича Михаил Аронов, из Москвы приехали (кроме самого Галича) «Владимир Бережков, Анатолий Иванов, Арнольд Волынцев, Борис Рысев, Сергей Смирнов, Сергей Крылов, Сергей Чесноков, Евгений Гангаев, […] Борис Круглов; из Ленинграда – Юрий Кукин и Валентин Глазанов; из Минска – Арик Крупп […]; из Свердловска […Евгений Горонков], Лев Зонов, Александр Дольский, Валерий Хайдаров. И ещё был ряд малоизвестных авторов из других городов. Средний возраст выступавших составлял 26 лет…» [1]

Ещё до официального открытия, вечером 7 марта в Большом зале Дома учёных состоялось предварительное выступление бардов. Тысячеместный зал – самый большой в Академгородке – был забит до отказа, но, несмотря на это, далеко не все желающие смогли туда попасть». [1] Любовь Качан, жена председателя комитета профсоюзов СО АН Михаила Качана, находилась тогда в «эпицентре» событий: «Стояли на балконе, в проходах и даже в дверях. Авансцена напоминала витрину в электронном магазине по количеству и разносортице поставленных на ней записывающих устройств». [1]

А 8 марта, в 18.30 состоялось торжественное открытие праздника песни. Булат Окуджава, Михаил Анчаров, Новелла Матвеева, Ада Якушева приветствовали участников телеграммами. Аналогичные телеграммы прислали Владимир Высоцкий и Юлий Ким, но их послания не были оглашены (вероятно, запрет властей). [1]

Программу первого официального дня завершало выступление Галича. Когда он вышел и спел «Памяти Пастернака» (многие слушатели, конечно, знали о трагической судьбе писателя), «зал, в котором в этот вечер находилось две с лишним тысячи человек, встал и целое мгновение стоял молча, прежде чем раздались первые аплодисменты. Будь же благословенным это мгновение», – вспоминал Александр Аркадьевич. [1] Другие его песни – «Мы похоронены где-то под Нарвой», «Баллада о прибавочной стоимости», «Ошибка» и другие – тоже никого не оставили равнодушным.

Из воспоминаний Бурштейна: «Галич был готов к тому, что его первое выступление окажется последним. Спокойно принял известие о том, что по указанию РК КПСС от дальнейшего участия в фестивале он отстраняется. Я тоже с лёгким сердцем сообщил ему об этом, заранее зная, что этому решению не устоять против любопытства влиятельной нашей элиты, для которой был резервирован концерт лауреатов фестиваля в зале Дома учёных. Так оно и случилось. И тогда уж мы потеснили остальных, отдав Галичу целое отделение. Это был единственный настоящий его концерт в СССР, при аншлаге, в присутствии всей аккредитованной при фестивале прессы, под камерами двух кинохроник [Западно-Сибирской и Свердловской]. Его записывали на несколько магнитофонов одновременно, и эти записи разошлись впоследствии по всей стране».

Галич получил Гран-при фестивального конкурса. Второе место занял Юрий Кукин, третье – Александр Дольский, ставший открытием фестиваля. [1]

Вокруг билетов на бардовские выступления вспыхнул настоящий ажиотаж. Анатолий Бурштейн пишет: «Дополнительные концерты продолжались до утра. Чёрные «Волги» запрудили все подступы к Дому учёных, а их хозяева, падкие на всё этакое, под любыми предлогами добивались получения билетов из нашего НЗ. Все входы в зал были вроде бы перекрыты нашими службами, но и они давали слабину, подвергаясь прессингу друзей и знакомых». [4]

Программа фестиваля состояла не только из концертов. В первый официальный день, поздно вечером – конкурс красоты «Мисс Интеграл-68». Затем – пресс-конференции, дискуссии… Благодаря магнитофонным записям аудиоматериалы буквально разлетались по стране.

Отношение участников и гостей фестиваля к происходящему как к необыкновенному и очень важному событию музыкальной, литературной и общественной жизни не соответствовало мнению местного комсомольского руководства. 9 марта на пресс-конференции в Доме учёных первый секретарь комитета ВЛКСМ Советского района заявил: «Мы категорически против, ибо фестиваль – это политическая ошибка». [1] Обком комсомола и вовсе неожиданно запретил концерты. Что касается СМИ, то «после первой невинной информации об открытии фестиваля, просочившейся в „Правду” и „Комсомолку”, пресса вдруг дружно, будто по команде, замолчала». [4] Партийные организации новосибирских научных учреждений и предприятий, стремясь навязать людям «правильное», «идеологически верное» понимание увиденного и услышанного, провели «обсуждения» бардовских выступлений.

ЦК ВЛКСМ направил в адрес Центрального Комитета КПСС секретную докладную записку (№ 01/185с от 29.03.1968). В ней говорилось о том, что фестиваль авторской песни «был организован без ведома партийных, советских и комсомольских органов […]. Организаторы и участники „фестиваля” стремились придать ему характер „всесоюзного учредительного съезда бардов”, выработать положение или устав[…], причём его ярко выраженный политический характер сохранялся в тайне до самого открытия …». [3]

А потом в газете «Вечерний Новосибирск» появилась статья «Песня – это оружие». Автор, Николай Мейсак, член Союза журналистов СССР, участник обороны Москвы, на фестивале не был. Он прослушал записи концертов и по ним воссоздал «моральный облик» выступавших. Главным объектом его атаки стал Галич: «Что заставило его взять гитару и прилететь в Новосибирск? Жажда славы! Возможно. Слава – капризна. Она – как костер: непрерывно требует дровишек. Но случается, запас «дров» иссякает. И, пытаясь поддержать костерок, иные кидают в него гнилушки». Бардам в статье был дан совет: «…ко всякому публичному выступлению надо относиться с чувством гражданской ответственности. А для того, чтоб творить, надо учиться. Подучить бы русский язык, воспитать в себе высокий эстетический вкус, чтоб не пользоваться дешёвыми приёмчиками. А наряду со всем прочим ознакомиться с основами этики: очень уж неприятно глядеть на неопрятного певца, чьи пальцы, перебирающие нежные струны, окаймлены траурной полоской. Ах, да! – Это они – „в знак протеста”. Против чего возражаете, парни? Против того, что перед вами – богатейший выбор белых булок, о которых пока лишь мечтать могут две трети человечества?…» [5]

После статьи Мейсака появились и другие публикации с критикой авторов-исполнителей, по всей стране стали закрываться клубы самодеятельной песни. [1] Был закрыт и клуб «Под интегралом». «Быть может, и хорошо, – пишет А. Бурштейн, – что «Интеграл» умер не своей смертью, а сгорел в одночасье, как фейерверк, осветив напоследок сумрачный вечер 60-х и их бесславный конец». [4]

В 2008 году в Новосибирске вновь организован фестиваль авторской песни – «„Под Интегралом” – 40 лет спустя». В течение четырёх дней, с 7 по 10 марта, в городе шли концерты начинающих и маститых авторов-исполнителей. К мемориальной доске Александра Галича, установленной на здании, в котором ранее располагался кафе-клуб «Под интегралом», были возложены цветы. Состоялся круглый стол «Авторская песня – ретроперспектива», прошёл конкурс «Мисс Интеграл 2008». Всё это стало данью памяти легендарному фестивалю 1968 года.

Подготовила О.В. Панарина